ГЛАВА 14
Август 1991 г.
Зонгулдак-Стамбул,
Турция.
«— Доктор, скажите, я умру?
— Ха-ха-ха, а как же!»
Машина несется с бешеной скоростью по ночным ули-цам Стамбула. Хотя то, что сейчас ночь, не очень то и заметно: ярко освещенные витрины магазинов, иллюмина-ции, подсветка зданий — светло, почти, как днем. Для выходцев из нашей страны, где, даже, фонари не везде горят, это было в диковинку. Как, впрочем, и многое другое. Качает, тошнит (тоже заболел), вой сирены скорой помощи, в которой мы несемся в International Hospital, бьет по ушам, по голове. Рядом лежит уми-рающий инженер Гайжевский («газовый магнат»), которого, собственно, и везут в престижнейшую больницу для оказания срочной медицинской помощи и вывода из со-стояния комы. Предварительный диагноз — холера, обез-воживание организма. Сопровождаю его с целью избежать различного рода недоразумений.
Мало ли, что может случиться с иностранцем в бес-сознательном состоянии. Хотя чувствую себя не намного лучше «магната». Те же симптомы, что и у последнего. Только я помоложе, поздоровее, повыносливее, поэтому еще не слег.
В приемном покое уже ожидали. Быстро вкатили в реанимационный бокс, прозрачная стена которого позво-ляла наблюдать за происходящим. Врачи работали слажено и четко. Сделали уколы, поставили капельницу, облепили всякого рода датчиками.
Ко мне подошел молодой человек с листком бумаги в руках и заговорил на своем, непонятном мне, языке. По жестам, по мимике было ясно, что он хочет, чтобы я подписал этот листок. Текст был написан, также, на местном языке. Но по форме можно было догадаться, что это, своего рода, гарантийное обязательство оплаты счета предоставляемых услуг. Врачи, которые первыми осматривали больного, сразу сказали, на хорошем фран-цузском языке: «У нас болеть нельзя. Дорого». По-видимому, слышали, что в СССР медицина «бесплатная» и хотели по-человечески предупредить возможные недора-зумения. Предложили на выбор два варианта. Первый — отвезти больного в дорогой International Hospital, где сразу же будет оказана первая необходимая помощь, и выведут из состояния комы, но это будет очень дорого стоить. Второй — отвезти в дешевую больницу, где посильная помощь будет оказана на следующий день, так как сегодня уже поздно. На улице почти ночь. Соотече-ственники, окружавшие нас, сразу же, хором,
заволно-вались: «Конечно же, в International Hospital!». В ответ на мое робкое замечание «А кто же будет пла-тить?», раздалось гневное «Посольство оплатит!». Я прекрасно знал, что посольство платить не будет, не обязано, да и денег у него на это нет. Так как уже побывал в подобных ситуациях в различных странах. Но возражать не стал. Действительно, пусть окажут срочную помощь, а с оплатой разберемся в «рабочем порядке». Хотя в виду того, что выезжающим за бугор, в те времена, разрешалось вывозить официально задеклариро-ванные (примерно) 200 дол. США наличными, могли и должны были возникнуть проблемы с оплатой лечения. Даже если учесть, что еще столько же спрятали от та-моженников в трусы, все равно на эти деньги не разгу-ляешься.
Молодой человек продолжал просить (требовать?), чтобы я подписал документ. Наблюдая за Гайжевским сквозь прозрачную стену, решил потянуть время насколько это возможно. Пусть пока оказывают помощь. А там посмотрим.
— А что это за документ? Что это Вы хотите? — прикинулся я не понимающим, хотя «де юре» так оно и было. Повторил эти вопросы на французском. Молодой человек замялся.
— Вы говорите на английском? Или, хотя бы, на французском? — продолжил уже я наседать на мо-лодого человека.
— Здесь, хотя бы, кто-нибудь, говорит на француз-ском или английском? Все-таки International Hospital называетесь.
Молодой человек смутился еще больше и куда-то ис-чез. Воспользовавшись паузой, разузнал, где находится туалет, и ринулся туда. Как уже говорил, я ведь тоже заболел. Примерно каждые двадцать минут выворачивало наизнанку. Либо рвало, либо проносило, либо то и другое одновременно. За десять дней сбросил десять килограмм и продолжал сбрасывать. Стал стройным, живот втянулся. Это радовало. Но постоянное головокружение, рвота, понос, судороги в икрах ног — это, конечно же, огорчало. Иногда, бросало в панику. Особенно в первый раз, когда сидя на унитазе пил кока-колу (а пить хо-телось постоянно) и, вдруг, обнаружил, что из меня, вместо экскрементов, льется что-то черное. Потом со-образил, что это, вместо отходов переработанной пищи, которые давно уже выведены и вымыты из организма, льется кока-кола, которую сейчас пью.
Вернулся. Молодой человек поджидал меня, все с той же бумажкой в руке, хищно поблескивая глазами. Рядом с ним стояла миниатюрная очаровательная девушка. Она же и обратилась ко мне.
— Вам необходимо подписать гарантийное обязатель-ство оплаты медицинских услуг. Тогда будет про-должено оказание медицинской помощи. В противном случае, если Вы откажетесь гарантировать оплату, помощь будет прекращена.
— Я с удовольствием сделал бы то, о чем Вы проси-те, но, увы, не могу подписывать документ, из-ложенный на непонятном мне языке. Прошу заме-тить, что не высказываю отказа, подписать сей документ, а только прошу изложить его на фран-цузском или английском языках, языках междуна-родного общения. Не требую, при этом, написания на русском или украинском. Признайте, что моя просьба вполне логична и законна, тем более в стенах International Hospital, — витиевато за-кручивал фразы и перифразы, выдавливая их из затуманенного болезнью мозга. Разглагольствовал почти так, как когда-то на переговорах с китай-цами. Тогда велеречивость помогла, а вот как сейчас? Выкинут, не выкинут? Потянем время. Пусть капельница капает.
— Вы должны подписать. Я, ведь, Вам объяснила суть документа.
— Милая леди, при всем моем уважении и ДОВЕРИИ к Вам, я не могу выполнить вашу просьбу по выска-занным ранее причинам. Ведь, вполне вероятно, что здесь, может быть, написано обязательство работать на турецкую разведку. Я НЕ БУДУ РАБОТАТЬ НА ТУРЕЦКУЮ РАЗВЕДКУ!!! — последнюю фразу почти прокричал с надрывом, с истериче-скими нотками, при этом, сдерживая себя, чтобы не рассмеяться.
Естественно, окружающие пациенты и посетители за-интересовались происходящим. Начали толпиться вокруг. Те, кто, хоть, немного знали английский, объясняли другим, что вот, дескать, до чего обнаглели спецслуж-бы — вербуют средь бела дня (хотя и стояла ночь) в общественном месте, на глазах у десятка очевидцев. Менеджеры больницы, а это были именно они, замялись и принялись совещаться между собой. Я же, тем временем еще раз успел сбегать в туалет, благо он тут намного лучше, чище, чем общественный. А главное — бесплатно. Сэкономлю пару-тройку тысяч лир.
Вернулся.
— Вы отказываетесь гарантировать оплату. Поэтому мы вынуждены отказать в оказании дальнейшей ме-дицинской помощи. Вот счет за уже оказанные ме-дицинские услуги. Оплатите и забирайте пациента.
Интересно, — подумал я, — а если, не оплачу, то что? Пациента мне не отдадут? Взглянул на счет. Сразу обратил внимание на главную итоговую цифру. По текущему курсу, приблизительно, 1250 дол. США. Сделал вид, что внимательно изучаю каждую строчку цифр. Выигрываю время, чтобы сообразить, что делать дальше. Денег то нет.
— Надеюсь, Вам понятен язык цифр? — вежливо спро-сила мини-мисс.
Обернулся. Внимательно посмотрел на нее: «Да она, никак, ехидничает». Ну, что же, продолжим китайские переговоры.
— Цифры понятны. Непонятно, только, за что они выставлены. Надеюсь, посещения мной вашего туа-лета не внесены в этот счет. Но, все это второ-степенное. Главное, что Вы утверждаете, будто бы я отказываюсь подписать гарантию оплаты. А это НЕ ТАК! Я, вовсе, не отказывался. А, всего лишь, почтеннейше просил изложить ее на европейских языках. Утверждать же, что отказывался — это является более чем инсинуацией. Это попахивает ПРОВОКАЦИЕЙ!
Ой, ой, ой! Аж сам себе противен стал. Такой склочник.
— Мы не знаем, как выйти из создавшегося положе-ния. Вынуждены пригласить представителей вла-стей.
А вот этого не надо. Только полицейских и не хва-тало. Пребываем то здесь без въездной турецкой визы. Да и сами документы находятся у капитана.
— А что, разве представители ваших властей оплатят этот счет? — наивно поинтересовался я.
— Нет, конечно.
— Тогда, зачем они нам?
— А что еще можно сделать?
— Давайте, лучше, я позвоню в наше посольство, приглашу их представителей сюда, они подтвердят безопасную суть документа и возможность его подписания со всеми вытекающими из этого по-следствиями.
— Хорошо. Вот телефон. Звоните.
Вот и отлично. И на телефоне сэкономлю. В посоль-ство, все равно, нужно было позвонить. Что я и сделал. В двух словах обрисовал ситуацию. Сообщил, где нахожусь. Предупредил о необходимости пресечь отплытие яхты такой-то из бухты «Атакей Марина» (бухта для яхт миллионеров), так как, по имеющейся информации, капитан решил «дать деру», бросив нас здесь. Услышав в ответ краткое, деловое «Поняли. Ждите. Выезжаем», немного успокоился.
Через короткий промежуток времени они появились. Два симпатичных молодых человека — представители по-сольства. Подошли ко мне. Сразу «взяли быка за рога».
— Отплытие яхты пресечено. Как Вы и предполагали, капитан действительно хотел отплыть без Вас. С оплатой медицинских услуг сейчас разберемся. Вы понимаете, что мы не можем это сделать из своей зарплаты. А спец. фондов для этого нет. Макси-мум, что можем сделать — это, по возможности, уменьшить размер суммы счета. Каковы Ваши фи-нансовые возможности?
— До 500 дол. США.
— Хорошо. Поняли. Идем решать вопрос. Вы правильно сделали, что не подписали гарантийное обяза-тельство. Если бы подписали, то власти могли бы наложить арест на яхту в счет оплаты предостав-ленных услуг.
Они принялись изучать счет, постоянно задавая во-просы на местном языке менеджеру. Тот, отвечая, то краснел, то бледнел, запинался. В конце концов — вы-хватил счет и порвал его. Пошел выписывать новый.
В это время подъехал мой напарник — Костя Само-хвалов. Стало легче. Во-первых, он подвез деньжат, во-вторых, я сразу почувствовал подстраховку, плечо товарища, «чувство локтя» или как это там еще называ-ется.
Принесли новый счет на 500 дол. США. Гайжевский очнулся, вышел из состояния комы, пришел в себя. По-стоянно повторял: «Ребята, Вы меня не бросайте тут». Врачи рекомендовали, как минимум, двух недельную гос-питализацию. Столько времени у нас не было. Предста-вители посольства рекомендовали перевезти больного в более дешевую больницу. Что мы и сделали. Там выписали кучу лекарств, которые необходимо было купить в ближайшей аптеке. Я купил их в двойном размере, то есть и для себя тоже. Сутками дежурили у койки больного. Каждые пять минут выносил его испражнения в больничный туалет. Выливал их в один унитаз и одновременно рвал в другой. Одна из симпатичных медсестер, используя мимику и жесты, спросила меня:
— Это Ваш папа?
Я удивился. Ведь мы с Гайжевским совсем не похожи. Да и разница в возрасте не такая большая, чтобы он мог быть моим папой.
— Нет
— Ваш родственник?
— Нет.
— Близкий ваш друг?
— Да, в общем-то, нет
— А, поняла. Он — ваш босс!
— Нет.
— Так, а кто же он Вам тогда, что Вы за ним так ухаживаете?
Некоторое время думал, что ответить, как объяснить покороче. Вспомнил, что местные жители постоянно обращались к нам, используя очень распространенное у них слово «коллега», хотя, конечно же, в прямом смысле этого слова, никакими коллегами мы им не были. Но здесь это обращение имело намного более широкое значение. От-ветил.
— Коллега.
Далі буде
|
