ГЛАВА 30
2001 г.,
Украина.
«Вы могли бы служить в разведке,
Вы могли бы играть в кино,
Но Вы садитесь на разные ветки,
И засыпаете… в метро».
Наконец-то выкроил время, чтобы «заняться» проку-ратурой, саботирующей выполнение своих обязанностей. С февраля по апрель так и не получил вразумительного ответа по поводу бандитских действий у ЦУМа.
Встретился с помощником прокурора Бабушкинского района г. Днепропетровска, юристом 2-го класса В.М.Литвин. Первое, что услышал, было:
— Ну, наконец-то, я вас увидела. А то тут нас уже все задергали, начиная с местных правозащитников и заканчивая работниками Верховной Рады. А я все не могла вас опросить. Где же вы были все это время?
— Был госпитализирован. Сначала в 16-й больнице, потом — в 10-й. А что, разве недостаточно пока-заний остальных десяти свидетелей и соответст-вующих документов для возбуждения уголовного дела против милиции. Кстати, я так и не знаю: возбудили дело или нет? Ответов на мои запросы я не получил.
— Мы вам отправляли ответы. Это почта виновата, что вы их не получили. А что касается возбужде-ния уголовного дела, то вопрос сейчас находится в стадии выяснения.
— Так уже прошли все установленные сроки. Вы должны были уже или возбудить дело, или отка-зать. И этот отказ дать мне на руки, чтобы я мог обжаловать уже ваши действия или бездействие в суде. Как такое возможно, что за столь длительный срок вы еще не вынесли решения?
— Дело в том, что выносили постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Но потом, это постановление сама наша же прокуратура и отме-нила, и, вновь, занялась рассмотрением данной жалобы. Таким образом, увеличились сроки рас-смотрения. Это обычный прием, применяемый тогда, когда нужно выиграть время для более вни-мательного изучения вопроса. Вот сейчас, нако-нец-то, и вас опросим, как главного участника тех событий и пострадавшего.
— Хорошо. Спрашивайте.
И я опять, в который раз, детально описал события, которые имели место у ЦУМа, 10-го февраля 2001 г. Помощник прокурора все тщательно и подробно записывала. Задавала стандартные вопросы: что, где, когда, каким образом и так далее. Из стереотипа выпали уточнения, которые меня, сразу же, насторожили.
— Вы можете опознать тех, кто вас непосредственно избивал?
— Нет, не могу.
— Почему?
— Потому, что, как я уже рассказывал, нападающие были в штатском: лыжные шапочки натянуты до са-мых глаз, а нижние части лица закрывались во-ротниками курток. К тому же сам процесс избиения физически не позволил зафиксировать со 100 % уверенностью «бандюков».
— Так, а как же мы тогда их установим? — тихо спросила помощник прокурора. Как будто совето-валась со мной или консультировалась. Я, в свою очередь, удивился этому вопросу. Но ответил на него.
— Во-первых, рядом находился, старший офицер ми-лиции Веселый, который наблюдал за всем проис-ходящим.
— Но он же вас не бил? — Нет, не бил.
— Так, а какие тогда к нему могут быть претензии?
— Очень даже много может быть. Он не остановил преступные действия своих коллег — это раз, не оказал помощь пострадавшему — это два, он знает тех, кто совершал это преступление, а, значит, может, должен и обязан, как законопослушный гражданин, дать показания. Но, даже, и без него можно установить личности нападавших. Как я уже не раз говорил, это те же люди, которые задер-жали и доставили в милицию участников пикета: Виктора Таратушку, Руслана Филимонова, Андрея Бута и других. Ведь был же составлен протокол задержания. Указаны обстоятельства последнего и фамилии тех, кто задерживал. Так что установить их не составит большого труда.
— Ну, разве что, так.
— А, как иначе? Следуя логике вашего странного вопроса, выходит, что если, скажем, группа за-хвата или какое-то другое милицейское подразде-ление в масках, совершили преступление, то их и наказать нельзя. Потому, что были в масках и опознать их нельзя. То есть, скажем, при совер-шении рейда, они расстреляли покупателей мага-зина или клиентов парикмахерской. А привлечь их к уголовной ответственности нельзя потому, что не опознаешь. Были-то в масках. Так получается? Значит, они маски надевают на дело, чтобы тво-рить преступления и оставаться безнаказанными. А то, что ими кто-то руководит, отдает приказы (они же не сами по себе «гуляют», они на служ-бе), это, по вашему, не имеет отношения к делу? И установить лица под масками невозможно. Но это же абсурд! Не так ли?
— Разберемся, — ответила она упавшим тоном.
Обсуждая с коллегами по оппозиции действия проку-ратуры, услышал разные мнения. Так, мой заместитель по партии, писатель Владимир Заремба считал, что она «підтримає наші вимоги». На мой вопрос, откуда у него такая уверенность, он пояснил:
— Ми ж з Шуликом були у обласного прокурора Шуби. Він дуже добре нас прийняв. Дуже уважно вислу-хав. Здивувався, що таке було можливим у нашому місті. Тобто, таке побиття. Щиро обіцяв у всьому розібратися І прийняти заходи прокурорського реагування. Сказав, що особисто візьме на конт-роль це питання. А ще поцікавився у мене, чому я так ретельно займаюся справою Цапенка. А я йому відповів: «Так то ж мій партійний керівник. А я його заступник в обласній партійній організації. Як же мені не займатися справою, незаконного побиття мого начальника?»
— Знаєте, Володимире Івановичу, а мені здається, що то була з його боку гра. Щоб приспати нашу агресивність та наполегливість у вирішенні цього питання. Я чому так кажу? Моя розмова з по-мічником прокурора Бабушкінського району дає підстави так думати. Я відчув, що прокуратура зацікавлена у тому, щоб «закрити» цей скандал.
— Ви так гадаєте, пане Володимире? — здивувався Заремба, — а в мене склалося інше враження.
— Було б добре, Володимире Івановичу, щоб ви мали рацію. Але я маю великі сумніви щодо цього.
Иван Шулык тоже рассказал о своих походах в про-куратуру и как свидетеля, и как помощника народного депутата Украины.
— Я їх питаю, то коли, ви порушите кримінальну справу? А вони мені здивовано: «Як порушити? Проти міліції? Ви вважаєте, що таке можливо?» А я їм кажу: «А чому б ні? Ми і не проти таких людей порушували кримінальні справи!». Я мав на увазі прем'єр-міністра Лазаренка. А вони крив-ляться: «Ну, ну. Подивимось».
Слова Ивана лишний раз подтвердили то, что на «собеседовании» сказал Сидлецкий: «Вы никогда не добьетесь того, чего хотите». То есть то, о чем знают все: в тоталитарном государстве прокуратура не будет выступать против «своих» из милиции. Хотя и должна, как орган, надзирающий за соблюдением законности.
Продолжали поступать ответы из Министерства внут-ренних дел за подписью самых разных заместителей ми-нистра. Все они сводились к одному и тому же: уважаемый г-н Матвиенко, или Омельченко, или какой-либо другой народный депутат Украины, в зависимости от того, на чей запрос отвечали, никто Цапенко В.А. не задерживал, не бил. Ничего этого не было. При этом заместители министра, как-то, «забывали» и про десятки свидетелей, и про акт судебно-медицинской экспертизы, и про освещение фактов в СМИ, и про фотографии, про все, про все. Не было этого! И все тут!
Я представляю себе, какой произвол могут творить наши славные «правоохранители» в «обычных», простых случаях. Если, несмотря на широкую огласку, на при-стальное внимание и контроль депутатов Верховной Рады, на мощное, организованное сопротивление оппозиции, «дело» нагло «спускается на тормозах», а нардепов открыто посылают на…, куда подальше. Когда речь идет о менее резонансных происшествиях, я верю словам Ивана Шулыка, сказавшего, как-то: «Ви знаєте, люди добрі, що влада дійшла до того, що з районних відділів міліції таємно виносяться та ховаються трупи!»
Далі буде
|
