Обжалование было подано в мае. Естественно, что суд в этом же месяце — мае не состоялся. Хотя, как вы помните, когда нужно было «давить» наши пикеты, митинги и демонстрации судебные заседания проводились, чуть ли ни, в день подачи иска представителей властей. Потому, что им так нужно было. Ну, а здесь, прямо противоположная ситуация. Им это очень не нужно. Так что суд в мае-месяце не состоялся. Так же, как он не состоялся ни в июне, ни в июле, ни в августе, ни в сентябре. За столь длительное время можно сделать очень много полезного. Например: построить дом, посадить сад, создать новую партию, скинуть преступный режим, состряпать много новых постановлений прокуратуры. На вопросы, почему так долго не назначается дата суда, отвечали, что судья, которому поручено дело, то «заболел», то ушел в отпуск, а то и, вообще, вроде бы как будто, другому судье дело передали. Узнаете почерк? Так точно. Все та же годами отработанная схема развала любого дела, «спуска его на тормозах», «отфутболивания» с целью «похоронить» проблему, если не в буквальном, то, хотя бы, в переносном смысле. Этот прием власть предержащих неоднократно описывался и в этой книге. По принципу: «или ишак сдохнет, или султан». Если кто-то не понял, напомню эту притчу.
Как-то раз, пообещал, Насредин султану, что сможет обучить чтению ишака. Но времени ему на это понадобиться тридцать лет. И, соответственно, приличная сумма в качестве предоплаты. Султан согласился, дал денежек. Но предупредил, что, если через тридцать лет ишак не научиться читать, то Насредину отрубят голову. Друзья-приятели Насредина очень за него переживали: «Ну, как же так? А вдруг глупое животное не научиться читать? Ведь лишишься головы!». На что шутник отвечал: «А-а-а, вах-вах-вах, через тридцать лет или ишак сдохнет, или султан!».
Вот такой, веками проверенный принцип, который давно себе взяли на вооружение наши шутники и балагуры от власти.
«Система» затягивала проведение моего судебного процесса, не выгодного ей. Одновременно инициировала создание новых судебных слушаний, направленных, естественно, против оппозиции. Поэтому скучать не приходилось и время летело быстро. Тем более, что началась подготовка к выборам 2002 года. К выборам в Верховную Раду и местные советы. Создавались и распадались политические блоки, объединения. Решали вопросы, как быть и, главное, с кем быть. Кучмистам, в этом плане, было легче: за них все решал их «папа». Все они сторонники и служители режима, естественно, должны быть, и были в одной команде. Пусть под разными партийными знаменами, но в одной команде, в одном отряде, в одной банде, в одной шайке. И они там и были, все вместе: Пустовойтенки, Швецы, Кравченки, Бычковы, Шубы, Бородины, Тишкины и все остальные, которые уничтожали оппозицию своими действиями или своим бездействием. Которые, вместе со своим шефом, разваливали Украину. О чем гневно сказал, с высокой трибуны, Левко Лукьяненко — совесть нации, борец за ее независимость, бывший узник совести и камеры смертников.
Президенте Кучмо!
Вислухай того, хто має право говорити від імені борців за волю України.
1994 року ти став президентом України за гроші іноземної держави — Росії — предковічного лютого ворога української національної свободи. Виконуючи накази Москви, ти за сім років президентства:
- зруйнував економічний комплекс України і посилив економічну залежність України від Росії;
- перетворив мільйони громадян у безробітних і аб-солютну більшість народу зробив жебраками і нещасними;
- знищив національну освіту і примусив десятки тисяч учених шукати хліба за кордоном, чим завдав величезного удару інтелектуальному потенціалу нації;
- знищив охорону здоров'я і призвів до зменшення населення України на три мільйони осіб;
- призвів збройні сили України до вкрай жалюгідного стану, чим збільшив небезпеку втратити незалежність;
- засоби масової інформації, особливо телевізію, твої спільники використовують для руйнації традиційних моральних засад, для знищення в людських душах всього українського, чистого, благородного і перетворення співвітчизників на жахливих аморальних потвор;
- сотні тисяч українок виштовхнув з рідної землі і рідних домівок за кордон у найми та на забаву чужинцям.
Здійснюючи план поступового повернення України під владу Москви, підписав з Москвою антиукраїнські угоди про спільну протиповітряну оборону та дозволив розташувати російські війська на українській території.
Почавши своє президентство, із заяви: «Українська національна ідея не спрацювала», ти високо підняв шлагбаум для наступу російських шовіністів на нашу мову, культуру, традиції — на все українське.
Будучи особисто залежним від Москви, ти не посмів поставити перед нею державну вимогу України про сплату Московщиною Україні вартості 550 великих підприємств, 20 об'єктів легкої промисловості, вартості майна сотень колгоспів і МТС, що їх Москва вивезла з України в Росію 1941 року. Ба, навіть, не зажадав повернути 84,3 млрд. рублів, які Москва 01.01.1991 року забрала з ощадних книжок українських громадян.
Почавши президентство злочинним шляхом, ти поширив методи діяльності розбійницьких банд на систему вищого державного керівництва суспільством і, боячись втратити владу — і стати перед справедливим судом — став на шлях замовних убивств.
Невже ти не вірив мудрості, що все таємне у решті-решт стає явним? На шостому році президентства твоя зрада Україні і твої чисельні злочини вилазять на світ божий і ти стаєш оголений у всій своїй гидотній наготі!
І сьогоднішній твій страх перед правдою і заборона виступити перед Всесвітнім форумом українства представникам опозиції Юлії Тимошенко та Анатолію Матвієнку не сховає тебе в тінь від яскравого світла правди!
Ти заслужив на довічне ув'язнення! І є єдина річ, яка ще могла б звільнити тебе від в'язниці — це дострокове складання із себе президентських повноважень.
У день великого національного свята закликаю тебе: звільни народ від безжальних кліщів густої павутини твоїх кровопійних кланів!
Дай народові вільно зітхнути!!!
18.08.2001 р.
Левко Лук'яненко, голова УРП.».
Естественно, что «гарант» опять не внял просьбам и требованиям про «дострокове складання із себе пре-зидентських повноважень».
Поэтому боремся дальше.
Неожиданно получаю очередное уведомление из Бабушкинской прокуратуры от 06.06.01. По содержанию оно является почти зеркальным отражением предыдущего уве-домления от 13.04.01. об отказе в возбуждении уголовного дела. И тоже подписано помощником прокурора, все той же Литвин В.М. Суть та же. Вот только прилагаемое постановление уже не на четырех листах, а на трех. И оно, это постановление, слегка «подкорректировано». Если помните, одним из моих аргументов, опровергающих «постанову» прокуратуры было то, что некие свидетели, со стороны милиции, Ульянова и Силина, давали показания в пользу действий «милиционеров». Но при этом их, по-видимому, плохо проинструктировали, и они рассказывали о каких-то событиях, которые происходили в другом месте и в другое время. А именно, в десять утра, у фонтана, 10.02.01. Напомню, что ни меня, ни моих соратников там, вообще, в этот день не было. А собрались мы с 12.00 по 12.30 у бокового входа ЦУМа. За время откладывания процесса, «прокурорские» сообразили, что это является серьезным проколом. И постарались исправить положение вещей. Они, в лице Литвин В.М., опять написали все в пользу действий «бандюков», но «подкорректировали» время и место событий. Учли замечания и описывают, что происходило все действительно, с примерно с 12 часов, и, действительно, возле Центрального универмага по проспекту К.Маркса, а не у фонтана, как было написано ранее. И что интересно, цитирую, «указанные обстоятельства подтверждаются и пояснениями Ульяновой Н.В. и Силиной Н.И.». То есть, те же «милицейские» свидетели, поменяв свои показания, теперь рассказывают, что они видели другие акции, в другом месте, в другое время. Или, может быть, они там живут, прямо на тротуаре, у ЦУМа и фонтана. И с 10 утра (время, отмеченное в их первоначальных показаниях), они «наматывают» круги, сначала, вокруг фонтана, (место, отмеченное в их первоначальных показаниях). Потом, после 12 часов дня (время, отмеченное в измененных показаниях), они передвигаются и начинают «наматывать» круги вокруг ЦУМа (место, отмеченное в измененных показаниях). Наверное, замерзли, бедные, полдня, на февральском холоде, сновать туда сюда. С целью, а вдруг увидим что-то полезное и засвидетельствуем в пользу милиции. Только вот, путаница вышла. Сначала не то, что надо и не так, как надо сказали и записали. Ну, так это для наших «правоведов» не проблема. Перепишут заново. Авось, никто не заметит подлога. Не заметит, что те же свидетели поменяли свои показания, подогнав их в необходимые «бандюкам» рамки. А, наивная, прокуратура, опять базирует свой отказ на показаниях таких вот двух «свидетелей». При этом, нагло игнорируя показания десятка других, которые ни разу не сбились в своих показаниях, ни разу их не поменяли. Потому, что, говоря правду, не запутаешься. Но такие показания прокуратуре, как частице действующего режима Кучмы, не нужны.
Я написал обжалование и этой «постанови» в городскую прокуратуру. И, конечно же, опять безрезультатно. Как там говориться? Рука руку моет? Ворон ворону глаз не выклюет? «Бандюк» «бандюка» видит издалека?
Но вот, наконец-то, назначена дата долгожданного суда — 3 октября 2001 года. Я заранее оповестил об этом свидетелей. И они, несмотря на чрезвычайную занятость, явились в суд и провели там весь день, ожидая своей очереди дать свидетельские показания.
Однако, назвать это действие судом язык не поворачивается. Здесь более уместны названия «клоунада», «мистерия-буфф», «шоу правового маразма» и тому подобные.
Началось с того, что судья Татарчук Л.А. не разрешила присутствовать на заседании представителям СМИ. На вопрос Рилинга Э.Р., который представлял, согласно, выписанного удостоверения, одну из центральных газет, почему он не может присутствовать на слушании, судья ответила:
— Не хочу, чтобы вы присутствовали.
— Так, а чому мені не можна бути присутнім? Я представник преси і хотів би написати про те, що побачу та почую. Що процес є закритим?
— Нет, судебный процесс не является закрытым.
— Так, чому ж мені, тоді, не можна бути присутнім?
— Потому, что я не хочу.
— Ну що ж, я не можу з вами сперечатись, але скажу, що це говорить не на вашу користь. І показує вашу упередженість.
Сказав это, он удалился с гордо поднятой головой. Фраза звучит смешно и напыщенно. Как из дамских любовных или рыцарских романов, к которым Эдуард Робер-тович уже давно не имеет никакого отношения. Но это, действительно, было так: удалился с гордо поднятой головой. Хотя трудно так уйти, сохраняя гордость, когда тебя семидесятилетнего, убеленного сединами, уважаемого человека выгоняет из кабинета двадцатипятилетняя «писюлетка». И делает это на том основании, что, мол, «не хочу». Хотя речь идет не о каких-то личных вещах, «хочу, не хочу», не о визите в гости, не о приглашении на свидание, а о честном выполнении людьми своих профессиональных обязанностей. Корреспондент Рилинг честно хотел выполнить свои. Судья Татарчук ему не позволила это сделать на том основании, что ей этого не хочется. Так же, как ей не хотелось честно выполнять и свои должностные обязанности. Это было видно из ее дальнейших действий.
Разбирательство длилось долго. Со стороны ответчика, прокуратуры, присутствовал тот самый «альбинос», который больше, чем полгода назад с большим нежеланием принимал у меня заявление. Никого другого с их стороны больше не было.
Мои свидетели, в один голос, повторили и подтвердили все, что было сказано и написано мною. Несмотря на желание представителя прокуратуры и судьи сбить их с толку, запутать.
Татарчук все допытывалась у Алексеенко (регионального лидера социалистов):
— Сколько человек напало на Цапенко?
— До десятка.
— А как же так получилось, что милиционеры не смогли его задержать?
— Потому, что здоровый такой. Оказал сопротивление.
— Как же так? Десяток обученных сотрудников милиции не смогли задержать одного человека. Почему? — все удивлялась судья.
— Так, я же вам сказал. Наверное, потому, что оказал сопротивление, оказался сильнее.
— Так, ведь, других же сумели задержать. А его нет. Почему?
— Другие не сопротивлялись.
Вообще-то, задача свидетеля — давать показания. Рассказывать о том, что видел или слышал. Излагать же в суде свою оценку происходящим событиям он не может. Так как любой человек воспринимает окружающую дейст-вительность через призму своего субъективного воспри-ятия. Я часто сталкивался со случаями в судах, когда меня останавливали и говорили «стоп, это уже ваша оценка событий, а вы излагайте только факты. А уж задача суда взвесить и оценить их».
Но я не имею претензий, в данном случае, к такой маленькой странности ведения процесса. Потому что было много бoльших и странностей, и неувязок, и откровенных передергиваний фактов.
Когда, по ходу разбирательства, представителю прокуратуры мною, именно мною, потому что мой «адвокат» Синчуков молча просидел весь процесс, было указано на все их «проколы» и недоработки, тот ответил гневной тирадой:
— А что вы хотите?! У нас тут убийства и изнасилования совершаются! Нам этим надо заниматься! Не успеваем! А тут вы со своими акциями!
— Так потому и совершаются убийства и изнасилования, что милиция, вместо того, чтобы с бандитами бороться, воюет с инакомыслящими. Ловили бы уголовников, а не мирные пикеты разгоняли, так меньше бы и преступлений было, — парировал я не менее гневно.
С его стороны возражений не последовало.
Как я уже говорил, разбирательство длилось целый день. Недоработки, мягко выражаясь, прокуратуры были настолько очевидны, что наша победа в суде должна была быть 100 %. Но я не обольщался. Знал, что, как всегда, власти не допустят не выгодного им свершения правосудия. И поведение судьи Татарчук подтверждало эту мысль. Одно было непонятным: как она, в конце концов, «завалит» дело? Обычно это делается на стадии недопущения вопроса к рассмотрению. Либо по причине «неправильно» оформленной жалобы, либо по причине пропущенных сроков обжалования. Но сейчас-то, уже стадия слушания дела. Как же она его «завалит»? Мне, просто, интересно.
Да, запросто! Своя рука владыка, что хочу, то и ворочу. Хочу корреспондента выгоню, а захочу, вообще, всех пошлю…. Кроме начальства, разумеется.
Как факир достает кролика из цилиндра, а шулер карту из рукава, так возникло на свет божий некое, еще одно, постановление прокуратуры, которое я не получал и не знал о его существовании.
Оказывается доблестная прокуратура, за те многие месяцы ожидания суда, сама отменила обжалованное мной постановление от 13.04.01. «Как незаконное» и преждевременное. А, если эта «постанова» уже отменена, как «незаконная», то о чем мы здесь говорим? Нет предмета для судебного разбирательства. Нет предмета для обжалования. Прокуратура сама отменила свою же «постанову», как незаконную. Слава, слава защитникам справедливости — работникам Бабушкинской прокуратуры!
Интересно, а тот, кто выносил эту, как оказалось, незаконную постанову был как-то наказан за это? Нет. Сначала прокурор Бабушкинского района Виноградова выносит «незаконное» постановление. Потом сама же его отменяет и выдает точно такое же. Только с другой датой, от 06.06.01.
— Ну, вот видите, как хорошо, — деланно радостно восклицает судья. — Оказывается, и предмета для разбирательства нет. Это постановление, которое вы обжалуете здесь и сейчас, уже и так отменено самой прокуратурой.
— Да, остается только удивляться: зачем же Вы здесь столько часов вели разбирательство, опрашивали истца, ответчика и свидетелей?
— Так я же не знала, что это постановление отме-нено. Только вот сейчас увидела в деле.
— Точно так и я не знал об отмене. Вот только сейчас, как и вы, удосужился.
— В любом случае, нет предмета для разбирательст-ва.
— Есть предмет.
— Какой?
— Вместо, как сейчас выяснилось, отмененного по-становления от 13.04.01. прокуратура приняла ТОЧНО ТАКОЕ ЖЕ, по сути, постановление, но от другой даты. От 06.06.2001 г. Оно подтверждает отмененное постановление. И также подлежит обжалованию с моей стороны.
— Ну, любезнейший, это уже другой вопрос, другой документ. Готовьте обжалование в установленном порядке.
— Что я и делаю сейчас. Ходатайствую, в связи с вновь открывшимися обстоятельствами, рассмотреть сейчас, в этом же заседании суда, мое обжалование постановления прокуратуры от 06.06.01.
— А какие это «вновь открывшиеся обстоятельства»?
— Это то, что, как сейчас выяснилось, Бабушкинская прокуратура отменила свое постановление от 13.04.01, чего я не знал. Но приняла точно такое же от 06.06.01, которое по сути идентично ранее отмененному.
— Судя по дате, вами пропущен срок обжалования.
— В соответствии с действующим законодательством, я сначала обжаловал это решение от 06.06.01 в вышестоящую инстанцию, а именно — в прокуратуру города Днепропетровска.
— Есть подтверждающие документы?
— Есть. Вот письмо-ответ. Естественно, с отказом в моих требованиях.
— Значит, вы знали об отмене предыдущей «постанови», раз написали жалобу в городскую прокуратуру!
— Нет, не знал, — упорно продолжал гнуть я свою линию, хотя и начал чувствовать, как судья хитромудро вносит путаницу, — я обжаловал решение прокуратуры от 06.06.01, которое воспринял, как еще одно подтверждение ранее принятой «постано-ви» от 13.04.01. Тем более, что, по сути, они идентичны. А о том, что была, какая-то, отмена предыдущих решений я не знал до сего дня.
— И вы не получали уведомления об этом?
— Нет, не получал. Если представитель ответчика утверждает иное, пусть предъявит документы, опровергающие мое утверждение.
— Какие документы?
— Почтовое уведомление с моей распиской в получение, почтовую квитанцию, либо любой другой подобный документ, подтверждающий, что мною действительно было получено подобное уведомление.
— Представитель прокуратуры, у вас есть такое подтверждение?
— Нет.
— Ну, все равно. Это роли не играет. Постановление от 13.04.01 уже и так отменено, так что нам и рассматривать нечего. А ваше ходатайство о рассмотрении обжалования решения прокуратуры от 06.06.01. я отклоняю в связи с истечением срока обжалования.
— Сроки обжалования в суде еще не истекли. Почтовый штамп на конверте, в котором был прислан ответ из городской прокуратуры, показывает, что семидневный срок обжалования еще не истек. Вот посмотрите.
Судья осторожно, как будто брала в руки скользкую жабу, взяла конверт и осмотрела почтовый штамп. Подумав некоторое время. Она многозначительно сказала:
— Ну, вот, здесь на штампике стоит 8-й месяц. Так, что сроки пропущены.
— Да нет же! Здесь же ясно видно, что стоит оттиск 9-го месяца. То есть, ответ получен в конце сентября. Сейчас 3 октября. Так что семидневный срок обжалования не истек!
— Да? — задумчиво спросила она, — может быть и 9-й месяц, но мне, почему-то, кажется, что стоит 8-й. Плохо видно.
— Если вы не уверены в дате, поставленной на конверте, сделайте запрос на почту, получите подтверждение.
— Это лишнее. Мне кажется, что здесь дата 8-го месяца. А посему, сроки обжалования вами пропущены.
Было явным и очевидным, что решение уже принято давно и не здесь, не в этом кабинете, не в этом судебном заседании. И разбирательства по сути дела не будет. Но опустить руки и не сопротивляться, значит доставить ИМ лишнее удовольствие. Не получите! И шоу продолжалось. Хотя его финал был известен всем участникам и зрителям заведомо. Может быть именно поэтому мой «адвокат» просидел молча все заседание суда. Не сказав ни слова. Даже сама судья не выдержала и спросила его, не хочет ли он что-либо добавить. На что тот ответил: мол, Цапенко и так все сам рассказал, изложил и потребовал, таким образом, добавлять нечего.
«ПОСТАНОВЛЕНИЕ
3 октября 2001 года Бабушкинский местный суд г. Днепропетровска в составе:
председательствующего судьи
Татарчук Л.А.
при секретаре
Приходько Н.Н.
рассмотрев в открытом судебном заседании в г. Днепропетровске жалобу Цапенко Владимира Александ-ровича на постановление прокуратуры Бабушкинского района г. Днепропетровска от 13.04.2001 года, от 06.06.2001 года об отказе в возбуждении уголовного дела,
УСТАНОВИЛ
Цапенко В.А. обратился в суд с жалобой на отмену постановления помощника прокурора Бабушкинского района г. Днепропет¬ровска…
В результате событий 10.02.2001 года ему были причинены телесные повреждения в виде закрытой острой черепно-мозговой травмы, сотрясения головного мозга, ушиб, гематомы пятого пальца левой кисти…
Допрошенные в судебном заседании свидетели Головина Л.Н., Орел С.В., Алексеенко Ю.А., Таратушко В.В. подтвердили факт причинения телесных повреждений 10.02.2001 года…
…суд считает, что в удовлетворении жалобы Цапенко В.А. следует отказать, поскольку… постановление прокуратуры… от 13.04.2001 года было отменено.
…суд считает необходимым оставить без удовлетворения требование Цапенко В.А. об отмене постановления от 6.06.2001 года, поскольку… им пропущен 7-дневный срок обжалования указанного постановления.
В виду отсутствия доказательств, объективно установить причастность работников Бабушкинского РО в при-чинении телесных повреждений Цапенко В.А., не представляется возможным.
ПОСТАНОВИЛ
Жалобу Цапенко Владимира Александровича об отмене постановления помощника прокурора Бабушкинского района г. Днепропетровска от 13.04.2001 года, 6.06.2001 года об отказе в возбуждении уголовного дела оставить без удовлетворения.
…
Председательствующий судья:
Татарчук Л.А.».
— Ну что же, отрицательный результат — это тоже результат. Все-таки какое-то движение вперед. Будем обжаловать это решение в областном суде, — спокойно сказал я.
— Ваше право, — также спокойно ответила судья. — Стучитесь, и вам откроют, — с улыбкой добавила она.
«Я бы тебе постучал по одному месту, с-с-сука!» — проорал я про себя.
— Всего доброго, — вежливо откланялся я.
— И вам того же, — все с той же улыбкой на лице ответила она.
Я не стал улыбаться в ответ, так как скулы свело от злости. А это значит, что вместо усмешки получилась бы злобная гримаса.
Сдерживая себя, чтобы не грохнуть громко дверью, осторожно и тихо закрыл ее за собой.
— Ну что же, Геннадий Анатольевич, молчаливый вы наш, пойдем стучать дальше? Может нам, и откро-ют, — обратился я к «адвокату».
— Пойдем, — уныло ответил он.
Мною была подана апелляция в областной суд. И, как это ни странно, эта вышестоящая инстанция удовлетворила мое обжалование решения Бабушкинского районного суда, отменив его. При этом мне было разъяснено, что данная отмена решения районного суда позволяет мне вновь подавать жалобу в районный суд. И тот обязан опять беспристрастно рассмотреть ее. Опять по кругу, опять по кругу, опять…
Далі буде
