ГЛАВА 6
1988-89 гг. Кавказ.
Армяно-Азербайджанский конфликт.
«Уходим, уходим, уходим,
Наступят времена ПОЧИЩЕ!
Уходим, уходим, уходим,
Владивосток две тысячи!»
— Уходите отсюда! Зачем Вы сюда приехали? — по-стоянно слышали мы от местных жителей.
— Мы приехали Вас защищать, — часто приходилось мне, как офицеру, отвечать за своих бойцов.
— От кого защищать?
— От террористов.
— А разве мы Вас об этом просили? Зачем Вы здесь?
Ну и как им объяснишь, что нас никто и не спраши-вал, хотим ли мы участвовать в этом конфликте или нет. Вызвали в очередной раз в военкомат на очередную ежегодную медкомиссию (с целью «забросить», как писа-лось в медкарте, в «одну из стран с жарким тропическим климатом», под этим подразумевалась Африка, где требовались «специалисты» с французским языком, который является основным в моем дипломе). Я еще удивился тогда, подумал, что недавно проходил медкомиссию, и опять вызывают. Послушно явился, думая, что на медос-мотр. А мне:
— Товарищ старший лейтенант! А, что это Вы без вещей? В повестке же подчеркнуто, что при себе иметь ложку, кружку и т.д. и т.п., — (далее пе-речень предметов необходимых для пребывания в «полевых» условиях).
Действительно так. Но напечатанный мелкий стан-дартный текст в повестке был и раньше, в тех, которые приносили регулярно, ежегодно. Поэтому не обратил внимания на то, что в этот раз он был подчеркнут.
— Я думал, что это просто очередной вызов на мед-комиссию.
— Какая медкомиссия? Через два часа вылетаем в Нагорный Карабах.
— Дайте двадцать минут. Возьму такси. Через два-дцать минут вернусь укомплектованный, с вещами.
— Действуйте! Только быстро.
Поторопился. Успел вложиться в обещанные 20 минут. Не успел только толком попрощаться с близкими. Супруга от такой неожиданности пожелтела, стала хватать ртом воздух, пытаясь что-то сказать, но не смогла. А ждать было некогда. Мама просто схватилась за сердце.
Только отец стиснул губы, задвигал желваками и успел быстро сказать фразу, которую я тогда не совсем понял:
— Будут посылать в Афганистан – не соглашайся!
Оказалось, можно было так не спешить. Продержали до темноты в военкомате. Ночью меня и еще двоих неиз-вестных мне людей погрузили в автозак («воронок») без окон и перевезли в одну из частей внутренних войск. А оттуда уже на Кавказ. Ничьего согласия никто, никогда не спрашивал. Есть присяга, есть приказ, выполняй, а потом можешь его обжаловать, но выполнить обязан, в противном случае – трибунал и клеймо «изменника» Ро-дины. Это было в порядке вещей, это было законом. Это есть и сейчас. Поэтому странно было слышать: «Не со-глашайся» или «зачем Вы сюда приехали», как будто бы мы прибыли с туристической экскурсией, по своему желанию. Но, выполняя приказы, всегда можно и нужно оставаться ЧЕЛОВЕКОМ. Во всяком случае, в нашем батальоне не было ни одного случая «некорректного» поведения по отношению к местному населению (никто не бил саперными лопатками беременных женщин, как это описывалось в событиях в Прибалтике).
Многим нравилась служба в этой местности. Комбат говорил: «А что, мне нравится. День службы идет за два, в связи с «боевой обстановкой». «Опять же перспектива служебного роста», — добавлял другой офицер. Солдатам нравилось, что в магазинах можно было купить все, но обижало, что этого не было у нас. В то время население Украины изнемогало от повального дефицита товаров. Помню, обратил внимание на баночку растворимого кофе, на которой было обозначено, что расфасован он был в г. Днепропетровске. Удивился: у нас в городе Днепропетровске, в те времена, днем с огнем не найдешь растворимый кофе, а тут в свободной продаже, на каждом углу. Солдаты паковали огромные баулы посылок и отправляли их домой. Посылали все, начиная от прекрасно изготовленной обуви местного объединения «Наири», и заканчивая сладостями, конфетами, банками тушенки. Я и сам приобрел в свободной продаже несколько остро дефицитных в наших краях книг. Включая и М.Булгакова «Мастер и Маргарита».
Удивляла и средняя заработная плата местных. Как они мне говорили: «меньше чем за 400 рублей у нас никто работать не захочет!».
В то время, как на Украине средняя заработная плата составляла приблизительно 140 руб., я, как ди-ректор школы, со всеми надбавками и преподавательскими часами, получал 220 руб. Это считалось много. Больше, чем у других преподавателей, которые, в свою очередь, получали, в те времена, больше, чем инженер на производстве. Видя окружающее изобилие, солдаты удивлялись и возмущались: «И чего им только не живется. Чего они воюют? Чего им не хватает?». «Наверное, их так хорошо снабжают, потому что они бунтуют. Чтобы закрыть им рот. А мы, покорные, молчим и в … торчим. Помыкают нами, как быдлом. Вот и сюда загнали, как скот».
На встрече генералитета с личным составом, многие «зашли» дальше, требуя: «…раз здесь идет война, пусть присылают миротворческий контингент ООН. При чем здесь мы!». Было неловко выслушивать все это. Как будто сам в чем-то виноват.
Это происходило на фоне вывода наших войск из Аф-ганистана, которое осуществлялось недалеко от нас. Бывало, пересекались с ними и нас часто путали. Как-то зашел с группой своих бойцов в «музыкальную лавку», по-моему, это было в Раздане. С нами был прико-мандированный из другой воинской части старший лейте-нант. Смуглый, узкоглазый, низкорослый то ли казах, то ли узбек. С огромным, явно сшитым по спецзаказу, головным убором, что являлось, своего рода «пижонством» в офицерской среде.
Я выбрал двойной альбом Розенбаума, с двумя боль-шими дисками. Его песни и исполнение мне очень нравят-ся, включая и Афганский цикл. Продавец, молодой здоро-вый парень, смотрел на нас, как и другие присутствующие в магазине, с испугом. Спросил меня тихим голосом:
— Ребята, Вы оттуда, из Афгана? Не надо денег. Это Вам подарок.
Не успел я ответить, как прикомандированный вме-шался:
— Да, мы оттуда. Что тут у Вас еще есть?
Я коротко сказал:
— Нет, не оттуда.
Положил деньги за диски на кассу и молча вышел. Ощущение от поступка «коллеги» было мерзкое, такое, как будто меня хотели вовлечь в воровство. В то же время тронула наивная доброта парня — продавца. Хотя, уверен, что и ему тоже хотелось, чтобы и мы и те, из Афгана, поскорее ушли с «его» земли.
Далі буде
|
